Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Поговаривают, что ты миллиардер, - заметил Салсбери. - В лучших традициях Онассиса, Гетти, Хьюза... "Фьючерс" не единственное, что находится у тебя под контролем. Где-то ты ведь нашел деньги, чтобы оплатить эту лабораторию, - два миллиона долларов. И каждый месяц ты изыскивал еще по восемьдесят тысяч для ее оснащения. По сравнению с этим новые расходы просто "тьфу".
- Согласен, - подал голос генерал.
- Конечно, не ваши денежки спускают в канализацию, - буркнул Даусон.
- Если ты считаешь наш проект канализационной трубой, - подхватил Салсбери, - можем захлопнуть люк прямо сейчас.
Даусон забегал, остановился, заложил руки в карманы брюк, снова вынул.
- Эти люди так меня беспокоят.
- Какие люди?
- Да эти наемники.
- А что такое?
- Но это же просто убийцы.
- Разумеется.
- Профессиональные убийцы. Они зарабатывают себе на жизнь.., убивая людей!
- Я никогда не питал большой любви к этим париям, - заметил Клингер. - Но ты упрощаешь, Леонард.
- Но ведь это чистая правда. Салсбери нетерпеливо перебил:
- Ну и что с того?
- Ну, мне как-то неприятно, если они будут жить у меня в доме, - пояснил Даусон. Голос его звучал почти плаксиво.
"Ах ты, лицемерный осел!" - подумал Салсбери. Он собрал нервы в кулак, чтобы не брякнуть это вслух. Доверие к нему возросло за последний год - но все же не до такой степени, чтобы он мог столь откровенно разговаривать с Даусоном.
Клингер спросил:
- Леонард, черт тебя побери, а как ты думаешь отдуваться перед полицией и судом, если вдруг обнаружат, что Кингман умер? Они что, просто погладят нас по головке и отпустят восвояси, слегка пожурив? Ты что, думаешь, что только оттого, что мы лично не застрелили его, не закололи и не отравили, это помешает суду назвать нас убийцами? Что ж ты думаешь, мы чисты только потому, что хоть и убийцы, но не зарабатываем этим на жизнь?
Какое-то мгновение черные глаза Даусона, подобные гладко отполированным ониксам, безо всякого выражения лишь отражали флюоресцентный свет и невероятно блестели. Потом он чуть дернул головой, и этот эффект пропал. Однако нечто жутковатое и чуждое слышалось в его голосе.
- Я никогда не трогал Брайена. Я пальцем до него не дотронулся. Я ему слова плохого не сказал. Салсбери и Клингер хранили молчание.
- Я не хотел, чтобы он умирал.
Они молча ждали.
Даусон провел рукой по лицу.
- Отлично. Я отправлюсь в Лихтенштейн. Я добуду вам этих троих наемников.
- Когда? - осведомился Салсбери.
- Если мне придется соблюдать секретность на каждом шагу - понадобится три месяца. Может быть, четыре.
Салсбери кивнул и продолжил готовить инструменты для вскрытия.
Понедельник, 22 августа 1977 года
В понедельник в девять утра Дженни пришла навестить обитателей лагеря, неся огромную, высотой в ярд клетку для канарейки.
Марк расхохотался, увидев ее за деревьями.
- Это еще что?
- Гость всегда приходит с подарком, - заметила она назидательно.
- А что с этим делать?
Она вручила клетку мальчику. Пол чмокнул ее в щеку.
Марк улыбался ей, глядя сквозь тонкие золоченые прутья.
- Ты говорил, что в эту пятницу хотел бы принести белку с собою в город. Нельзя же позволить ей скакать по машине. У нее должна быть клетка для путешествий.
- Она не захочет сидеть в заключении.
- Сначала конечно. Но потом она привыкнет.
- Зверьку придется привыкнуть к клетке рано или поздно, если ты собираешься приручить его, - заметил Пол.
Рай слегка подтолкнула брата локтем и напомнила:
- Ради Бога, Марк, ты разве не собираешься сказать "спасибо"? Дженни, наверное, весь город обегала в поисках клетки.
Мальчик покраснел:
- Ах, да, спасибо, большое, большое спасибо, Дженни.
Девочка сунула нос в сумку и улыбнулась, увидев три переплетенные книжки.
- Мои любимые авторы, а у меня нет этих книг. Спасибо, Дженни!
Большинство одиннадцатилетних девочек обожают романтические истории и зачитываются романами Барбары Картланд или Мэри Роберте Райнхарт. Но Дженни совершила бы серьезную ошибку, если бы принесла что-нибудь подобное Рай. Поэтому она выбрала вестерн Луиса Л'Амура, сборник рассказов ужасов и приключенческий роман Элистера Маклина. Рай вовсе не была сорванцом, но и на большинство одиннадцатилетних девочек она тоже не была похожа.
Оба - и брат, и сестра - были особыми детьми. Именно поэтому - хотя она в общем-то не была без ума от детей - Дженни так быстро сошлась с ними. Она любила в них каждую черточку, так же, как у Пола.
"Ах, вот как, - подумала она, уличив себя в этом признании. - Ты просто переполнена любовью к Полу, правда?
Хватит об этом.
Так, значит, любовь? Тогда почему ты не принимаешь его предложение?
Хватит.
Почему ты не выходишь за него замуж?
Ну, потому что..."
Она усилием воли прекратила этот спор с собой. Люди, которые втягиваются в подобное самокопание, верные кандидаты стать шизофрениками, Дженни была в этом уверена.
Некоторое время они вчетвером кормили белку, которую Марк назвал Бастер, наблюдая за ее увертками. Потом мальчик стал рассказывать им, как собирается дрессировать ее. Он хотел научить Бастера кружиться и притворяться мертвым, вставать по команде на задние лапки, просить еду и приносить палочку. Ни у кого не достало мужества объяснить ему, что совершенно невероятно, чтобы белка научилась выполнять хоть какое-нибудь из этих требований. У Дженни, едва сдерживавшей смех, было желание схватить и стиснуть его в своих объятиях - но она лишь кивала и соглашалась с ним, когда он спрашивал ее мнение.
Потом они поиграли в салки и в бадминтон.
- В одиннадцать часов Рай заявила:
- У меня есть объявление. Мы с Марком придумали, какой будет сегодня обед. Мы сами пойдем и все приготовим. Нет, правда, мы приготовим несколько особых блюд. Скажи, Марк?
- Да, точно. Мое любимое, например...
- Марк! - быстро перебила Рай. - Это же сюрприз.
- Да, - отозвался Марк, как будто это и не он чуть не проговорился. - Правда. Это сюрприз.
Заложив свои длинные темные волосы за уши. Рай сказала, повернувшись к отцу: